Статский советник Евграф Тулин [сборник] - Георгий и Ольга Арси

Оба решили лечь спать, приготовив револьверы и положив их под подушку. Опасаться теперь вроде бы было нечего, но шкаф отодвинули к двери, тем самым загородив проход. Спали почти до полудня. Встав приступили к чистке револьверов, предварительно освободив проход двери от шкафа. За этим занятием их и застал Агей. Войдя он присел на единственный стул в комнате и начал разговор, внимательно и уважительно посмотрев на револьверы.

– Это хорошо, что «шпалеры» уважаете, может сегодня и пригодятся. Только вот какие новости. Один прикормленный «мессер» рассказал, что убили Никифора, учителя истории. Кто, пока не известно. Да и редактора нашли замёрзшим на речке, тоже не случайно. Получается, интерес у кого-то есть к этому делу совсем не малый. Я поручил «бродяжным» во всех слободах слухи собирать и с публикой разговоры вести на базарах, площадях и других местах присутствия. Дюже мне интересно, кто тут в Туле хозяйничает без моего на то разрешения. Через день, другой будут у меня все сплетни, что народ «из пустого в порожнее переливает». Местным деловым тоже просьбу передал, что узнают, то сообщат немедля, им и самим интересно, кто это на нашей территории свои порядки заводит. Так что не получиться у вас с Никифором в долю вступить и побрякушки в Москву вывезти. Где они теперь, никто не знает, может только тот, кто учителя порешил. Будем думать, что делать. А вы что предлагаете? – внимательно смотря на обоих, рассказал о новостях Скуратовский трактирщик.

– Мы что предлагаем? Что тут предложить? Искать надо того, кто это сделал, у него и спросить про клад. Если он на убийство пошёл, видимо «улов» хороший там корячился, – ответил сыщик.

– Идите пообедайте. Как стемнеет, дело одно будет для вас. Со мной пойдёте? – спросил подозрительно и хитро Агей.

– Отчего не пойти, пойдём. За обед спасибо, – ответил Тулин, думая о том, что предупредить Муратова не получится и действовать придётся по обстоятельствам.

Трактирщик ушёл. Спустились пообедать в харчевню. История по поводу ящика с едой для непонятных лиц повторилась в той же последовательности, добавив раздумий Тулину и Кротову. Остальное время до вечера скоротали за чтением старых популярных книг, которые на удивление нашлись в трактире. Евграфу досталась потрёпанная и зачитанная книга «История славного французского вора и мошенника Картуша и товарищей его». Егор Егоровичу не менее потрёпанная, «Обстоятельные и верные истории двух мошенников: первого славного вора, разбойника и бывшего московского сыщика Ваньки Каина со всеми его сысками, розысками, сумасбродной свадьбою, забавными разными его песнями, и портретом его. Второго французского мошенника Картуша и его сотоварищей». Книги были одного и того же автора, писателя-самоучки из крепостных крестьян, Матвея Комарова. Судя по наклонностям Агея, можно было предположить наличие и популярность подобных книг в его заведении. Зачитались настолько, что не заметили, как стемнело. Автор был из крепостных, после смерти хозяйки в 1785, был отпущен на вольную свободу. Подписывался псевдонимом «житель города Москвы». История его литературного таланта была особо неизвестна, но среди просвещённой публики считалось, что в 1755 году часто бывая в Сыскном приказе по делам своей хозяйки, он изучил и был свидетелем многих расследований по разбойным делам. В том числе видел и слышал допросы Ивана Осипова по кличке Ванька Каин, известного разбойника того времени. Личность этого крестьянина была действительно знаменательной. До сих пор в сыскном популярная как для изучения, так и для шуток. Ярославский крестьянин Иван Осипов, в тринадцать лет обокрал своего барина, жившего в Москве. Но, что бы уйти от наказания сумел подкинуть труп убитого служивого человека хозяину и написал на него донос. За это был отпущен на свободу. Бандитская жизнь привела его в общество воров и убийц, живших под Всесвятским каменным мостом через Москву-реку, где он обзавёлся полезными знакомствами. В то время там верховодил вор Болховитинов, происхождением из дворянского сословия. Он и стал основным учителем Осипова воровскому делу. Обучившись и погуляв вдоволь по Москве, Осипов отправился на Волгу, где грабил совместно с волжскими разбойными атаманами купцов и богатых торговцев. В 1741 году Осипов поменял свою жизнь, прибыв в Сыскной приказ и предложив помощь в поимке Московских воров и душегубов. Его приняли на службу и даже присвоили звание доносителя, выделив в его подчинение несколько служивых приказа. Поймав несколько десятков мелких воров, он возглавил всю криминальную жизнь Москвы. Открыл игорный дом, организовывал грабежи, обложил данью все крупные ватаги воров и грабителей, в том числе и разных раскольников, в частности общества скопцов. Скопцы были богатой общиной и пользовались влиянием и начали активно противодействовать деятельности Осипова. Тех воров, кто не подчинялся его воле и старшинству, он вылавливал без стеснения и предавал закону. Количество подчинённых Ваньке Каину «деловых людей» увеличивалось с каждым месяцем. Публика в Москве начала испытывать страх и ужас перед нашествием криминала. В 1748 году по просьбе многих именитых людей и не без участия раскольников, в Москву был послан с войсками и специальной следственной комиссией генерал Ушаков, начальник тайной розыскной канцелярии. Следствие шло больше трёх месяцев. В ходе него было выявлено, что Осипов-Каин «купил» всю полицию и многих из «сильных мира сего». Была учреждена новая, особая следственная комиссия, расследовавшая его похождения и его «круговую поруку» в полиции с 1749 по 1755 год. В результате Осипову-Каину вынесли приговор к смертной казни, но в дальнейшем по указу Сената, заменили на каторгу. Вот каков был Ванька Каин.

Вошёл, с ухмылкой на лице, Агей.

– Читаете? Да, для нашего брата эти книги как учебники. Великий человек в воровском деле был Ванька Каин! Но у нас есть своя работа. Сегодня спектакль в театре для публики дают, то ли комедию, то ли «драму с голосом», какая-то труппа приехала издалека, аж с Симферополя. Правда, я не знаю где это место, да мне и не надо. Мне главное тульские «рыбные места» разуметь, где вещички лежат без особого присмотра. Но знамо мне, что это значит. Сегодня весь наш дворянский и купеческий люд вечером покинет дома и соберётся на горе, что на Киевской улице. А у нас раздолье наступит, бери что хочешь, только знай где! Готовы? – нисколько не лукавя, спросил он.

– Мы готовы всегда, только знать нужно куда идти, как без подготовки на дело? А что с историком, не узнал? – ответил удивлённый сыщик.

– Вот что, Шило, по историку завтра обсудим, а дело предлагаю сегодня, сам с вами пойду. Если не желаете, тогда «от моих ворот – поворот». Я конечно вам верю, но хочу ещё раз убедиться, что вы воры Хитровские, а не подосланные «мессеры». Не огорчайся, но по-другому не могу, считай проверкой на «вшивость».

– Ну если так, если хеврой-компанией на дело идём, тогда мы с Кротом готовы. Через четверть часа спустимся в харчевню, готовь экипаж с «дутышами».

Как только трактирщик покинул комнату, Кротов решил задать вопрос.

– В этом человеке две натуры. Одна хорошая, а другая поганая. В поезде когда он интеллигента спасал с ним ангел был, а теперь за него чёрт взялся. Что делать будем? Что, на грабёж пойдём? Не хочется на каторгу. Мало ли что нам подготовил этот упырь! Смотри, какой недоверчивый человек. Его самого спасли, «бродяжным» с Всехсвятского кладбища помогли, входную долю принесли, письмо от воров с Хитровки показали и всё мало! «Фома – неверующий».

– Да, не прост трактирщик. Каждый человёк в душе актёр, только один больше на публику играет, а другой на себя. В каждом и плохое и хорошее рядом, только судьбе известно и жизни, какая часть натуры и в какое время на поверхность всплывёт. Видимо, на «кону» много чего у него, не желает ошибиться. Сам хочет посмотреть, на что мы годимся, боится полицейской подставы. Я думаю, что скоро всё будет известно. Кого-то он прикармливает, заметил? Кроме того, что-то от нас скрывает, уж очень его заинтересовал клад. Создалось у меня впечатление, что эта информация для него не нова. Что-то он раньше об этом, уже знал! Есть одна мысль, как нам из этой беды выскользнуть! – с этими словами сыщик склонился к уху Егор Егоровича